|
|
|
|
Если ограничиться главным смыслом этого обычая, то все кажется просто: достаточно запомнить заклинание, произносимое при встрече Нового года в Японии - o-ni wa soto - fuku wa uch – «Прочь, сатана! Дорогу удаче!». С уходом Старого года должны исчезнуть проклятия, а наступление Нового года благодаря этой примете и магическому заклинанию должно быть ознаменовано обретением богатства и счастья.
С этой точки зрения, японское заклинание очень похоже на то, которое приводит В своих «Фастах» Овидий при описании древнеримского ритуала празднования Януса. Этот праздник и стал впоследствии нашим 1 января, хотя очень долгое время, даже в самом Риме, эта дата вовсе не означала начало нового года. «Что значат даты, сморщенный инжир и прозрачный мед, поданный в белой вазе?» - спрашивает поэт Януса. И бог ему отвечает: «Это примета: мы желаем, чтобы события приобрели такой же вкус…» Овидий также описывает, как в первый день года торговцы стремились хоть ненадолго открыть свою лавку, чтобы сделки, совершенные в этот день, стали предвестником деловой удачи на весь год. Во французском языке интересным способом сохранилась эта традиция, правда, в обратном смысле: глагол ?trenner (от ?trennes - новогодние подарки), означает первую продажу дня.
Гораздо сложнее проследить точное происхождение обычая новогодних подарков в западном мире. Друиды древних кельтов совершали церемонию, которая по тем временам совпадала с 1 января: они срезали с дубов омелу, которая, по приметам приносит счастье и дает покровительство, и раздавали ее населению.
В Риме во второй половине декабря и в начале января отмечали праздники, во время которых люди обменивались подарками. В декабре обычно дарили восковые свечи (которые мы сегодня встречаем на наших новогодних елках), а детям чаще всего давали фигурки из глины или из теста. Были и другие подарки: многие их них подробно описаны в эпиграммах Марциала. Римская хроника повествует, что знатные люди получали подарки от клиентов, а император – от граждан
|
|